В.В.Малявин и  Б.Б.Виногродский

Антология даосской философии

на сайте "Ки Айкидо в Москве".

РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ. ВОЛШЕБНЫЙ КУЛАК

Наряду с сексуальной практикой даосизма самый пристальный интерес в современном мире вызывают даосские школы кулачного боя, не совсем точно именуемые школами гунфу или ушу (букв, «воинского искусства»). Наверное, интерес этот не является только данью преходящей моде. В истоках его таится смутная, не вполне осмысленная догадка о том, что традиция воинского искусства даосов хранит в себе очень глубокую, но и чрезвычайно практичную, действенную правду человеческого духа; что в этой традиции мы находим подлинную, а не придуманную альтернативу самоотчуждению человека, порожденному современной цивилизацией. Настало время разобраться, чем привлекательна для нас и чем может быть нам полезна столь самобытная, непривычная для европейца система личного совершенствования.

В традиции даосского «кулачного искусства» (так называли свое занятие сами даосы) мы встречаемся с практикой, в которой на удивление органично соединяются методика оздоровления и омоложения, техника рукопашного боя, красота телесной пластики и моральное совершенствование. И все эти грани «кулачного искусства» Дао проникнуты духом легкой, как бы непритязательной и потому истинно жизненной свободы. Последнее слово здесь принадлежит не «приемам» и «методам», а самому человеку, не связанному застывшими формами, погруженному в стихию вольного творчества. Возможно же такое потому, что даосский мастер, каким бы делом он ни занимался, верит, что в жизни все само собой сходится наилучшим образом и подлинная красота не может не быть одновременно истинной пользой и настоящей добродетелью.

Не следует, конечно, забывать о качественном отличии мистического опыта Дао и опыта предметного. Любовь к Дао — выше «любви к искусству». Мастер Сюэ Дянь начал свою книгу о кулачном искусстве, изданную в 20-х годах нашего столетия, с разговора о различиях между «воинским искусством» и «искусством Дао». «Те, кто упражняются в воинском искусстве, — писал Сюэ Дянь, — заботится о позах и уповают на физическую силу. Те, кто постигают искусство Дао, заботятся о питании энергии и поддержании духа, движения свои направляют волей, а раскрытия силы достигают через дух...» Нередко в китайской литературе встречается даже противопоставление кулачного искусства и подлинного мастерства — гунфу. Существует даже старинная поговорка, гласящая: «все кулачные приемы не стоят одного гунфу»

Итак, «искусство кулака» было в глазах знатоков чем-то неизмеримо большим, чем техника оздоровления или рукопашного боя. Речь идет о деятельности, которая соединяет в себе покой созерцания и действие, а главное, действенность; в которой сходятся праздность и труд, умозрение и свершение, жизнь духа и жизнь тела. Знаменитый мастер даосских школ ушу Сунь Лутан в своей книге «Подлинный смысл кулачного искусства» (1922 г.) заявляет, что «Путь в мире — один» и что, «хотя приемы разных школ кулачного искусства несходны, принцип их един»; все школы ушу, продолжает Сунь Лутан, «имеют своим началом Пустотно-отсутствующее и находят завершение в пустотно-отсутствующем». Современный патриарх даосской школы Багуачжан Ли Цзымин (1899—1992) пишет: «Кулачное искусство в основе своей есть превращение Единого дыхания. Сущность его столь велика, что она не имеет ничего вовне себя, и столь утонченна, что не имеет ничего внутри себя. Не восприняв сердцем то, что передается изустно, трудно ее постичь».

Иностранец, знакомый с жизнью учителей даосских школ ушу (в Китае их называют «народными» мастерами, в отличие от представителей спортивного ушу), не перестает удивляться тому, как много значит для них различие между «подлинной традицией» (чжэнь чуань), хранящей в себе, по китайским понятиям, «всеобъемлющую цельность Великого Пути», и ее неаутентичными, выродившимися ветвями. Еще более удивительно то обстоятельство, что, казалось бы, беспорядочный набор упражнений, приемов, методик занятий и просто жизненных правил, составляющих арсенал традиции ушу, и в самом деле обладает необыкновенной действенностью как система целостного совершенствования личности и что отсутствие даже как будто малозначительных его звеньев делает неэффективным и все обучение, попросту говоря — не позволяет ученику обрести полный контроль над своей жизненной энергией. Средой же бытования даосской школы ушу выступает не индивид и не общество в целом, а именно школа — интимная, духовная, иерархически-организованная и сверхличная, бесконечно тянущаяся во времени общность.

Главный смысл занятий «кулачным искусством» для даосов состоит в достижении личного бессмертия в вечной жизни школы. Доступно это лишь тому, кто взрастил в себе «добродетель» (дэ), каковая у даосов обозначает не просто соблюдение норм морали, но обретение в себе «полноты жизненных свойств», постижение внутреннего совершенства вещей. Поэтому человек, обладающий дэ, излучает несокрушимую мощь жизни, всегда и всюду привлекает к себе людей, заставляет их быть послушными его воле, но он воздействует на мир, не обнаруживает себя: человек дэ, говорили древние даосы, не требует от других поклонения, а люди чтут его, не доказывает свою правоту, а все ему верят, не угрожает другим, а люди держатся с ним любезно и т.д.; возможно же такое потому, что в дэ человек достигает предела своего существования и, погружаясь в поток творческого обновления мира, входит в интимное соприкосновение с другими жизнями.

Теперь уже не будет удивительным узнать, что в даосских школах «кулачного искусства» традиция осмыслялась как воспроизведение космического процесса творения. Последний в категориях даосской мысли означал круговое движение от первичного хаоса Единого ци к вторичному хаосу неисчерпаемой конкретности бытия, каковой является, в сущности, символом полноты человеческого присутствия в мире. Ибо бесконечно разнообразный мир и есть мир подлинно человечный. Первичный Хаос отождествлялся в даосизме с Беспредельным (уцзи), вторичный Хаос — с Великим Пределом (тайцзи). В практике даосского ушу Беспредельное воплощается в исходной стойке, Великий Предел — в комплексе нормативных движений, символизирующих полноту бытия. Вот что говорится об этом в записках Ли Цзымина:

«Когда в сердце одна зияющая пустота и нет ни форм, ни образов — это Беспредельное. Когда как будто есть движение, а на самом деле движения нет, как будто что-то появляется, а в действительности нет — это предел. В сердце совершается движение — и рождается воля, тело ведет, а руки и ноги следуют — вот это Великий Предел».

Как следствие, основу технического арсенала даосских школ ушу составляют определенным образом стилизованные или, лучше сказать, некие типовые движения — знаки одухотворенно-возвышенной, наполненной сознанием жизни. Усваивая эти нормативные движения, ученик перенимает символизируемые ими качества энергии и постепенно вживается, «врастает» в матрицу вселенских метаморфоз. Такое обучение имело и очевидную воспитательную ценность: оно неуклонно взбадривало сознание учащегося, повышало его чувствительность и в конце концов делало его восприимчивым к до-сущей, «прежде-небесной» реальности мира. Способность жить самим предчувствованием жизни, знать «семена вещей» или, говоря словами Чжуан-цзы, «быть таким, каким еще не бывал», и составляла секрет «внутреннего достижения» (гунфу) даосских мастеров кулачного искусства.

Цельность духовно-телесной жизни — или, можно сказать, прото-жизни — Дао, воплощенная в круговороте Беспредельного и Великого Предела, раскрывается во взаимодействии и взаимопроникновении полярных начал, ведь она сама есть Хаос и непрестанно изменяет себе, «теряет себя». Действие Дао — это преемственность в изменениях. Одним из главных символов даосской практики ушу является образ «непрерывно вьющейся нити» или «бусин ожерелья, нанизанных на одну нить». Другими словами, практика ушу представляет собой как бы ритмически организованную последовательность жизненных моментов, где, как в музыке, различные паузы, акценты, обертоны, вариации темы образуют неосязаемое, подлинно символическое тело музыкального звучания. По словам старых учителей, выполняя комплекс искусства, следует уподобиться «великой реке, нескончаемо несущей свой воды», и выполнить весь комплекс «на одном дыхании». Ритм Единого дыхания Дао складывается из чередования моментов «открытия» и «закрытия», «собирания» и «рассеивания», «опустошения» и «наполнения», «твердости» и «мягкости» и т.д. Даосы хорошо знали, что каждая вещь постигается через свою противоположность: чтобы быть твердым, нужно уметь быть мягким, истинное расслабление приходит после моментов напряжения. А в итоге все движения в даосской гимнастике совершаются по дуге, окружности, спирали, в конечном счете — по сфере, каковая есть универсальный внутренний образ действия (не-действия) в даосизме, символ гармонической полноты и завершенности бытия.

В даосских школах ушу различаются два вида этой сферы как прообраза круговорота Дао: сфера большая, или внешняя, очерчиваемая пределами досягаемости рук и ног, и сфера малая, или внутренняя, соответствующая вращению тела вокруг своей оси или даже вращению Киноварного поля — средоточию организма и точке скопления жизненной энергии. Большая сфера имеет физические параметры, малая же сфера — реальность духовная, опознаваемая внутренним опытом. Постижение большей сферы приуготовляет открытие малой. Одно из правил ушу гласит: «Сначала тренируй раскрытие, затем постигай свертывание». Внешняя и внутренняя сферы выступают как бы зеркальными образами друг друга, причем внутреннее движение (действие энергии) предвосхищает внешнее, физическое движение. Принцип зеркальности легко угадывается в нормативных движениях ушу, создающих образ некой динамической гармонии, равнозначной энергетически заряженной «пустоте». Эти движения выявляют присутствие в нас «единой нити» мировой энергии, распространяющейся по своим особым, имеющим спиралевидную форму, силовым линиям.

Сказанное подводит нас к пониманию особого вида силы, обозначаемой в даосской литературе иероглифом «цзин». Китайское понятие силы-цзин не имеет даже приблизительных аналогов в европейских языках. Вообще говоря, сила-цзин порождается организмом как единым целым и является результатом не физического усилия, а, напротив, расслабления. Вот наиболее существенные отличия силы-цзин от физической силы:

1. Физическая сила локализована в определенной части тела, а сила-цзин проистекает из целостной телесной конфигурации, двигаясь по спиралевидным траекториям от пяток к ладоням и в обратном направлении.

2. Физическая сила зависит от мышц и костей, а сила-цзин исходит из сухожилий и распространяется как раз в «пустотах» физического тела.

3. Действие физической силы подчиняется субъективной воле, а действие силы-цзин подчинено всеобщим законам циркуляции энергии и возможно лишь в строго определенный момент времени.

4. Применение физической силы может длиться неопределенно долго, но воздействие ее остается внешним и поверхностным. Действие же силы-цзин, подобно уколу иглы, носит мгновенный, точечный и внутренний характер.

5. Физическая сила исчерпывает себя в применении, ее воздействие в известный момент просто прекращается. Действие же силы-цзин проистекает из глубинного ритма самой жизни, и его отдельные моменты сохраняют внутреннюю преемственность.

В даосских школах искусства существовала весьма подробная классификация силы-цзин. Различались «сила наступательная» и «сила защитная», «сила прилипания», «сила скручивания», «сила растяжения» и т.д. Но все способы применения этой внутренней силы тела основывались на общих принципах: «покоем контролировать движение», «мягкостью одолевать твердость», «следованием за противником избегать урона». Мастер даосской школы ушу умел «перенять» силу противника и сделать ее своей. Искусство схватки было в конечном счете искусством «превращения внутренней силы» (хуа цзин).

В лексиконе даосских мастеров ушу термин цзин обозначает не только силу, но и особую чувствительность, даруемую действием «одухотворенной энергии». Существовало понятие «сила понимания» (дун цзин), которое относилось к способности предвосхищать и упреждать действия противника, как о том говорится в старинной формуле: он не двигается — я не двигаюсь; он двигается — я двигаюсь прежде него».

В любом случае основой совершенствования в даосской традиции ушу было «внутреннее делание», т.е. «вскармливание энергии» в соответствии с принятыми среди даосов методиками дыхания, медитации и проч. В заветах старинной школы ушу «Цветок сливы» об этом говорится в следующих словах:

«Вовне совершенствуй мышцы, кости и кожу, внутри совершенствуй Единое дыхание. Нельзя достигнуть внутреннего совершенства, не обретя совершенства внешнего, но непосвященные не ведают истока внутренней силы.

Поэтому они только машут руками и ногами и не могут постичь сокровенный смысл воинского искусства».

Основные ступени внутреннего совершенства, выделяемые в даосских школах кулачного искусства, в точности соответствуют трем стадиям восхождения даосского подвижника в практике взращивания «внутреннего эликсира»: нижнее положение занимает «тренировка семени и его превращение в энергию», средняя ступень — это «тренировка энергии и его превращение в дух» и высшая — «тренировка духа и возвращение к пустоте».

Другим распространенным критерием совершенствования в даосских школах ушу была степень внутреннего усвоения нормативных движений. Высшим достижением здесь считалась отречённость от всех внешних форм кулачного искусства, когда, по словам одного старого мастера, «единое дыхание обращается привольно, и воля вовек не прерывается, движения имеют очертания, но пропадают в бесследном, а знание секретов мастерства уже неотличимо от деяний самой природы».

Вот некоторые наиболее распространенные методики и приемы совершенствования, принятые в даосской традиции ушу:

1. «Обучать через покой»: ученик стоит неподвижно, совершенствуясь во «внутренней технике» циркуляции жизненной энергии.

2. «Обучать посредством замедленного движения»: ученик выполняет упражнения в замедленном темпе, что позволяет ему лучше сосредоточиться и внимать потоку внутренней жизни.

3. «Обучение посредством быстрого удара»: ученик должен без раздумий «соответствовать обстановке». Иногда от него требуется как можно быстрее нанести удар или исполнить упражнение, в других случаях его вынуждают вести скоростной поединок. Методика скоростного действия призвана освободить сознание ученика от бремени рассудочного осмысления действительности.

4. «Обучать внешнему через внутреннее»: ученик осваивает внешнюю технику стиля ушу через постижение внутреннего состояния. Не менее часто встречается и обратный прием: ученик постигает внутреннее состояние через внешнюю форму.

Имеется и много других приемов, например, изменение темпа ведения схватки или исполнения комплекса упражнений, многократное повторение того или иного технического приема, подражание, занятие в неблагоприятных условиях (что воспитывает волю) и проч. В конце концов даже перерыв в занятиях или молчание учителя могут быть важным педагогическим приемом.

Существуют общие для всех школ ушу правила выполнения комплексов упражнений. Эти правила подобны похожим друг на друга кирпичикам, из которых можно сложить очень непохожие друг на друга здания различных стилей ушу. Приведем некоторые из этих правил:

1. Спина (которая соответствует мужскому началу Ян) должна быть прямой, причем центр активности в ней находится вверху, в области четвертого позвонка. В животе, наоборот, центр активности должен находиться внизу (в области Киноварного поля).

2. Плечи должны быть расслаблены, в противном случае энергия не будет поступать в руки.

3. Грудь должна быть «пустотно вместительной», т.е. энергия должна свободно опускаться вниз: грудь не должна быть ни выпяченной вперед, ни убранной вовнутрь. Пустотность груди обеспечивает поступление энергии в бедра. Чтобы добиться этого, нужно концентрировать внимание на сосках.

4. Голова должна стоять прямо и быть как бы невесомой, словно поплавок на воде. Это обеспечивает свободную циркуляцию энергии в верхней части тела.

5. Локти должны быть обращены вниз, тогда энергия будет проходить в ладони.

6. Поясница должна быть расслабленной и как бы тянущей вниз, к земле.

7. Необходимо следить за координированностью движения рук и ног; движение вперед подразумевает одновременное движение назад, движение вверх — движение вниз и т.д.

В традиции даосского кулачного искусства разделяются три основных направления. Первое представлено школой синъицюань (букв. «Кулак формы воли»), которая ведет свою историю от знаменитого полководца XII в. Юэ Фэя. Однако самые ранние документальные свидетельства ее существования относятся к XVI столетию. Второе классическое направление даосского ушу, получившее наибольшую популярность на Западе, носит название тайцзицюань («Кулак Великого Предела»). Эта школа зародилась, по-видимому, в XVII в. и в настоящее время включает в себя пять отдельных стилей: третья школа именуется «Багуачжан» («Ладонь Восьми Триграмм»). Ее основоположником был мастер Дун Хай-чуань, живший во второй половине XIX в. В настоящее время она тоже представлена несколькими различными стилями.

Указанные школы даосского ушу заметно отличаются друг от друга по своим техническим приемам, но имеют общую теоретическую основу, полностью совпадающую с принципами духовно-телесного совершенствования человека в даосизме. Кроме того, все они получили распространение в северных провинциях Китая — Хэбэй, Шаньдун, Шаньси, Хэнань.

Ниже публикуются некоторые важнейшие тексты всех трех классических направлений даосского «искусства кулака».